Хозяин Амура - Страница 35

Швеция, провинция Скараборг близ селения Оттербакен. Июнь 1645

Западная Швеция. Край бесчисленных озёр, густых лесов, стоящих тёмной стеной. Холмистая местность с частыми выходами гранитных скальных пород. Крупные валуны, тысячи лет лежащие близ многочисленных речушек, ручейков и проток между озерцами. Но всё это постепенно исчезало, по мере удаления от побережья пролива Каттегат. Впереди лежали равнинные земли провинции Эребру. А где-то там, за спиной, лежал покорённый Гётеборг — самая крупная удача датчан в этой войне. Отрядом генерала Густава Сиверса были пройдены южные земли некогда норвежской провинции Вик, не так давно и, как теперь стало ясно, ненадолго ставшей шведским Бохусленом. Последующие занятие датчанами Скараборга — ещё одной провинции коренной Швеции, вызвало в Копенгагене настоящий праздник. Получив это известие, Кристиан был на седьмом небе от счастья и приказал старшему сыну готовиться к свадьбе на шведской принцессе Кристине. Деваться ей некуда, считал король, — война, по сути, проиграна. Финансы Стокгольма на нуле, армия разбросана от северогерманских и чешских земель до карельских лесов, а народ ропщет, желая мира и спокойствия, а главное — отмены вызванных войной налогов и рекрутчины, тяжким бременем ложившихся на простых шведов. К тому же, насколько было известно Кристиану, при дворе принцессы созрел заговор, ставивший целью убрать с политической арены некогда всесильного риксканцлера Акселя Оксеншерна. Среди заговорщиков был и фаворит Кристины — Магнус Делагарди, сын прославленного военачальника. Сама Кристина уже была готова взять власть в свои руки, отстранив канцлера. Оксеншерна чувствовал это и уповал только на победу над норвежцами и датчанами, столь нагло и самонадеянно вторгшимися на королевские земли. Для достижения победы из Богемии был вызван фельдмаршал Леннарт Торстенсон, приготовивший свой план кампании.

Новиков со своим небольшим отрядом, находился в середине двигавшегося к Оттербакену войска Сиверса, выполняя функции охраны «серных мортирщиков». Это название закрепилось за артиллеристами-наёмниками, чья работа помогла окончательно сломить дух защитников Гётеборга и вынудила гарнизон сдаться на милость короля Кристиана. Датский монарх находился на седьмом небе от радости после известия о падении единственной шведской крепости на западном побережье. Прибыв вскоре после этого в Гётеборг, Кристиан с нескрываемой радостью принял в магистрате ключи от города и, находясь в центральной церкви, освящённой в честь прежнего короля Густава II Адольфа, милостиво выслушал присягу горожан датской короне. После этого Кристиан объявил жителей новоприобретённой провинции своими подданными и с этого момента запретил чинимые солдатами и наёмниками грабежи и насилие над шведами. После докладов генералов о ходе осады и, отдельно, о её скоротечном окончании, что случилось благодаря сильной панике гарнизона и жителей города, учинённой клубами зловонной серы, король нашёл время лично поблагодарить и наёмников-мортирщиков из далёкой Сиберии. В ходе короткой беседы Кристиан всё же намекнул на не совсем богоугодный способ достижения победы. Но далее хулить артиллеристов монарх не стал, ибо слишком уж велик был полученный им приз.

Небольшой городок Тролльхэттен, в который шёл из Гётеборга армейский обоз, сопровождаемый двухтысячным отрядом драгун, стал для Василия поистине счастливым. Драгунский капитан Регнер Торбенсон, руку которого спас от ампутации медик Екишев, посоветовал своему полковнику пристроить сибирских наёмников к шотландской полуроте, которая сопровождала мортирщиков с момента их появления в порту. Полковник обратился к генералу Сиверсу, и вскоре новоиспечённых охранников Торбенсон лично привёл к располагавшимся на окраине городка артиллеристам. Едва Новиков вошёл на двор одного из каменных домов, как откуда-то сверху донёсся радостный вопль:

— Новиков! Сукин кот! Жив?!

— Афоня! — вскричал Новиков, чуть не задохнувшись от внезапно нахлынувшей радости, и бросился вперёд, к крыльцу, где уже гремел сапогами капитан Афонин, сбегая вниз.

Товарищи крепко обнялись под восторженные возгласы стрелков и мортирщиков, улыбки удивлённых датчан и робкие взгляды шведов. Александр Афонин, командовавший батареей мортир, был отправлен по приказу короля Кристиана под Гётеборг, чтобы участвовать в осаде крепости. Именно заряды этой батареи и сыграли решающую роль на заключительном этапе осады.

Вечером, когда все организационные вопросы были улажены, ангарцы собирались группами на ужин, рассаживаясь на вытащенных на двор лавках за сдвинутые столы. Как обычно, состав блюд не радовал разнообразием — в глиняных мисках было навалено жареное мясо, птица, разложена каша, даже не заправленная маслом, лежал горками репчатый лук, да белели варёные яйца.

— Надеюсь, зимовать мы всё же будем на Эзеле, у Белова! — с хмурой улыбкой проговорил Новиков, отламывая худосочную ножку цыплёнка, почти что сожжённого местными поварами. — Или эта жратва меня вконец доконает. Тут и язву схватить недолго!

— До зимы война кончится! — заявил Афонин. — Ты в курсе, что флот данов ушёл на Кальмар? А из Сконе вышла армия, направляющаяся туда же берегом?

— Нет… — протянул Новиков. — Я смотрю, ты информирован лучше меня. Рассказывай!

Война вступила в финальную фазу. Швеция с треском проигрывала сражения на море, лишившись поддержки голландцев. Более многочисленный флот датчан, пусть и имевший меньше орудий, чем флот шведов, выигрывал за счёт лучшей выучки матросов, пушкарей и, конечно же, флотоводцев. Датские адмиралы сумели вовремя отогнать от Ютландии голландскую эскадру, шедшую на выручку терпящим поражения шведам и теперь они методично очищали от них порты, устья рек и проливы южной Балтики. На «Троицу» — королевский флагман, была погружена батарея бомбических пушек, подаренных князем Соколом другу Кристиану. Они сказали своё слово у острова Форё, когда корабли объединённой эскадры генерала-адмирала Йоргена Винда перехватили шедшие из-под Риги корабли врага. Тридцать один шведский корабль, включая четыре галиота, перевозили в Кальмар восемь с половиной тысяч отличных солдат, составлявших армию старого фельдмаршала Густава Горна. Эти воины должны были стать основой преграды на пути датской армии, дислоцированной в южной Сконе, если она посмеет выдвинуться к северу. И пусть у датчан было на восемь кораблей меньше, они смело бросились в бой. Безрассудная смелость данов, их отвага и меткая стрельба пушкарей склонила победу на сторону атакующих. Потеряв лишь четыре корабля, Кристиан праздновал великую победу. И только ночь, опустившаяся чёрным саваном на Балтику, спасла врага от полного истребления. Жалкие остатки эскадры адмирала Флеминга, погибшего в сражении, ушли к Стокгольму и Эланду. Датчане же, недолго пробыв в Висбю, порту острова Готланд, позже отправились к Кальмару — крупному городу на восточном побережье шведского королевства. А в Сконе была отправлена быстроходная шхуна с приказом короля к командующему местной армии. Не до конца отмобилизованная армия начала выдвижение на север, к Кальмару.